Идейно-композиционная роль образа Захара

Образ слуги в русской литературе – отдельная интересная тема. Традиционно слуга, помимо участия в сюжетной интриге, мог выполнять комическую функцию: в комедии классицизма образы слуги, например, пародируют образы господ; ср. в “Горе от ума” Лизанька напоминает субретки классицистической комедии. В произведениях с авантюрным сюжетом имеется тип слуги-плута, помогающего барину в его делах. Черты этого типа есть и в слуге Хлестакова: Осип, несомненно более разумный и здравомыслящий человек, чем его барин, убеждает Хлестакова поскорее

бежать из города. Таким образом, в литературе есть устойчивое представление о барине и преданном слуге, действующих заодно.

Савельич из “Капитанской дочки” – как раз такой тип верного слуги. Вместе с тем есть и другой мотив: хитрый слуга, прислуживая барину, в то же время не упускает случая обмануть его. Таковы Селифан и Петрушка в “Мертвых душах” Н. В. Гоголя.

В литературе второй половины XIX в. на эти литературные маски накладывается актуальная социальная проблематика: изображение людей из народа подчиняется тенденции: художник хочет показать социальные конфликты. Поэтому образы слуг в демократической

литературе совсем другие, и трогательная дружба барина со слугой уже непопулярна. Вспомним, с каким обличительным пафосом Некрасов клеймит “людей холопского звания”.

В произведениях писателей дворянского направления слуги столь же верны традиционным патриархальным устоям общества, как и господа, если не больше. Прокофьич в романе “Отцы и дети” И. С. Тургенева сочувствует старикам Кирсановым и скептически относится к Базарову. Трогательная дружба слуги и барина часто изображается Толстым: во время войны 1812 г. правы те крестьяне, которые заодно с господами, а не смоленские мужики, ополчившиеся против княжны Марьи. Формула “всем миром навалиться хотят” подразумевает, что люди будут действовать вместе, без различия сословий.

В романе “Обломов” подчеркивается, что слуга и барин психологически во многом родственные типы. Штольц, например, замечает, что в Захаре еще больше обломовского, чем в самом Обломове. Комедийное начало выражается в диалогах-перепалках Обломова с Захаром. В социальной перспективе это мысль о том, что обломовщина – не то чтобы чисто “помещичье” явление, а вообще национально-русское (как сказал Н. С. Лесков).

В “Отцах и детях” потом появится гротескно-пародийный “усовершенствованный слуга” Петр с напомаженными волосами и серьгой в ухе, сниженный образ “прогрессиста”. Антикрепостническая проблематика не свойственна ни Гончарову, ни Тургеневу.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (2 votes, average: 3.00 out of 5)

Идейно-композиционная роль образа Захара